Летальная помощь

Евгений КЕЧКО



В прошлом году на специально собранном совещании по вопросам развития хоккея белорусский лидер пригрозил не выполнившим олимпийскую задачу (попасть в восьмерку) игрокам и тренерскому штабу невыездными санкциями: «Чего туда ехать? Деньги тратить, стегать народ по мозгам и сердцу, расстраивать людей? Сидите дома, ковыряйтесь, коўзайцесь па льду, як у народзе кажуць, и достаточно». На сей раз на совещании по господдержке спорта Александр Лукашенко пригрозил закрутить гайки и на внутренней арене, пообещав кардинально пересмотреть свои указы, касающиеся дополнительной материальной поддержки клубам, причем не только хоккейным. Таким образом, белорусский спорт может вернуться в начало 2000-х гг., когда команды c периферии, являвшиеся обузой для местных властей, часто прекращали свое существование.

Переломным для футбола и хоккея стал 2003г., когда в первой декаде июля президент подписал два указа, согласно которым обязал госпредприятия оказывать поддержку футбольным и хоккейным командам своего региона. А чтобы производственники не переводили стрелки друг на друга, к указу прилагался перечень организаций, которым следовало перечислять средства на счет того или иного клуба.

История с господдержкой спорта с самого начала была темной и запутанной. Поначалу различные организации, боясь санкций, пусть в добровольно-принудительном порядке, но все же помогали клубам. Но совсем скоро многое пошло на самотек. Руководитель одного завода, который помогал местной футбольной команде разве что для поездки на игры автобусом, да и то в случае, если не надо было возить людей на сбор урожая, жаловался: «На мне еще висит подшефный колхоз, которому также необходима помощь. Труженики села не понимают проблем спортсменов, и наоборот. К тому же наблюдательный совет запретил оказывать какую-либо помощь на стороне, ведь у нас катастрофически не хватает оборотных средств. Мы получили указания из Минпрома, запрещающие какую-либо благотворительную помощь».

Предприятиям была поставлена классическая шахматная вилка: приходилось выбирать между навязанными обязательствами и собственным благополучием. Через несколько лет ситуация наладилась, правда, пришлось пожертвовать несколькими самобытными командами, чьи навязанные спонсоры в силу объективных причин не смогли уберечь клубы либо от ликвидации, либо от существенной реорганизации.

Когда спонсоры наконец поняли, чего от них хотят, в игровых видах спорта, эра неопределенности сменилась эпохой застоя. Если на заре суверенитета один футбольный клуб мог приобрести у другого игрока всего за комплект формы и сетку мячей, а в конце 1990-х гг. некоторые футболисты с радостью соглашались играть за несколько сотен долларов, то с переходом на иждивение госпредприятий кардинально изменилось мировоззрение и руководителей футбольных клубов, и самих игроков.

Потерявшие спортивный нюх и страх перед безработицей, футболисты и хоккеисты заодно потеряли и мотивацию. Выяснилось, что отпущенные меценатами деньги можно пускать не на развитие инфраструктуры и создание собственных центров подготовки, а на возрастающие с каждым годом зарплаты. Засилье игроков-перебежчиков стало выгодно и самим спортсменам, и руководству. Первые гарантированно имели варианты с трудоустройством, а вторым не надо было воспитывать резерв, ведь проще приобрести опытных, пусть и не шибко сильных игроков, которые справятся с поставленной задачей. А задача для многих была всего лишь одна - остаться в высшей лиге, потому что на остальные дивизионы президентский указ, который прозвали иждивенческим, уже не действовал.

Весьма занятно выстраивали за госсчет свою пирамиду и хоккеисты. Даже известный своими переменчивыми и нестандартными взглядами Михаил Захаров (главный тренер минской «Юности», игрок хоккейной команды президента) постоянно сетовал на то, что молодые игроки, только научившиеся стоять на коньках и через раз выполнять тренерские задания, получают по $1 тыс. Но, как выяснилось, это не самая большая беда белорусского хоккея, пришедшая с господдержкой.

Постепенно стали вымирать хоккейные школы, причем даже те, которые всегда давали мастеров неплохого уровня. Нонсенс заключался в том, что параллельно с этим во внутреннем чемпионате продолжали появляться молодые игроки. И мало кого интересовало, что они с российским гражданством. Расчет клубных руководителей был прост: зачем вкладывать полученные средства в детско-юношескую школу, если за меньшую сумму можно оптом приобрести кем-то воспитанных игроков. При этом некоторые управленцы пытались еще и заработать на доморощенных талантах. К примеру, в 2007г. сотрудниками милиции был задержан директор ДЮСШ «Брестский спортивный клуб», который за $1 тыс., полученную от родителя несовершеннолетнего воспитанника, взялся решить вопрос о предоставлении документов для его дальнейшего занятия хоккеем в России.

Теперь президент предложил новые условия: клубы самостоятельно выходят на самоокупаемость, а если при этом дают еще и результат, получат господдержку в размере 50% от заработанной суммы. Но за восемь лет спортивные чиновники настолько были разбалованы созданными условиями, что вряд ли поверят в грядущие перемены. Тем не менее руководители высокого ранга пытаются поймать попутный ветер.

После совещания по господдержке белорусского спорта, на котором председатель федерации хоккея Евгений Ворсин услышал от президента в свой адрес и адрес коллег формулировку «бездельники», так прокомментировал сложившееся положение: «Пока, думаю, все клубы выходят на работу, как обычно. У них наверняка есть какие-то варианты самофинансирования, резервы. Жили же как-то до господдержки». Однако в конце апреля, буквально за неделю до совещания, тот же Ворсин рассказал интернет-порталу Goals.by, что он думает о передаче внутреннего чемпионата в частные руки: «Допустим, нашелся меценат с огромными деньгами, у которого есть интерес к Открытому чемпионату Беларуси. И что? Что от этого поменяется в клубах, в чемпионате? Ничего… Еще раз напоминаю, что у нас в хоккее государственные деньги и клубы без господдержки загнутся, как ни крути». Борьба за каждую копейку будет ожесточенной - ради этого можно пожертвовать даже своим мнением.