Подписка Архив номеров Распространение RSS
Четверг, 19 Апреля 2018 г.

БелГазета. Новости Беларуси. Белорусские новости
Тема недели
Рука Госдепа на пожарной кнопке
Экономика
488-й остаётся угрозой
Общество
«Шоу прекратите здесь устраивать!»
Газета
Свежий номер
Свежий номер
Тема недели События. Оценки Экономика Общество Modus vivendi
Расценки на баннеры
Видео «БелГазеты»
Опрос онлайн
ПП НС планирует принять изменения в закон о СМИ, регулирующие деятельности интернет-ресурсов. Что должно измениться в медийном ландшафте РБ?
пора заканчивать с клеветой и фейками в Интернете
нужно поставить интернет-издания в одинаковые условия с традиционными СМИ
идентификация пользователей - насущная необходимость
блокировать сайты с незаконной информацией надо без суда
это еще один удар по имиджу РБ
Архив журнала Sexus
Facebook
№18 (792) 10 мая 2011 г. События. Оценки

Поэт разбушевался

10.05.2011
Очередная партия «штурмовиков» предстала перед судом
На минувшей неделе стартовал суд по делу экс-кандидата в президенты Владимира Некляева. Вместе с поэтом судят еще пятерых участников массовых беспорядков 19 декабря - Виталия Рымашевского, Андрея Дмитриева, Александра Федуту, Сергея Возняка и Настю Положанко. Этот процесс с первого дня отличался от прочих процессов над «штурмовиками»: клетка пустовала, все обвиняемые сидели в первом ряду, перед родственниками и репортерами, в зале было 72 места (хотя в холле все равно осталось около 50 «не попавших»), а охранник улыбался обвиняемым. Некляев и Положанко вины не признали, сорвав аплодисменты; все остальные признали частично.
Наталья ПРОВАЛИНСКАЯ



В зале шутили, что это первый в истории страны онлайн-суд: Андрей Дмитриев, экс-начальник штаба Владимира Некляева, с помощью iPad отписывался в твиттере, посрамив своей оперативностью даже присутствовавшие СМИ, а его девайс кочевал от обвиняемого к обвиняемому, которые тут же читали онлайн-репортажи о самих себе. Для полной виртуализации процесса не хватало только, чтобы судья и прокурор тоже исподтишка постили в закрытые соцсети (только для авторизованных судей и прокуроров) короткие месседжи вроде «В ходатайстве отказала. Недовольны», «Зачитал обвинение. Смеются».

«Опоздали вы, уважаемый посол!» - укоризненно обратилась охрана к американскому временному поверенному и усадила его на задний ряд. На процесс прибыли послы Литвы, Польши, Великобритании и США. Последним из обвиняемых в зал вошел экс-кандидат в президенты Виталий Рымашевский, которого уже принялись разыскивать («Потерялся обвиняемый! Светленький такой!»), и объявил с порога: «Прорвался!» Хедлайнер процесса Владимир Некляев эффектно разбушевался, устроив импровизированный митинг: «Я думал, что Лукашенко так же невыгодна брутальная площадь, как и мне, и мы вместе с властями будем разбираться, кто виноват!» Он заметил, что «в дело не включены некоторые эпизоды», в т.ч. с его черепно-мозговой травмой и несколькими «затоптанными» на площади людьми.

Одна из лидеров зарегистрированного в Чехии «Молодого фронта» Настя Положанко неожиданно заявила судье Жанне Жуковской отвод, уточнив, что дает ей последний шанс отказаться от участия в политической расправе. Судья надолго удалилась в совещательную комнату, где решила последним шансом не пользоваться. Рымашевский констатировал, что не против, чтобы она вела процесс, тем более что судья уже месяц в списке невъездных в страны ЕС: «А я не хочу, чтобы другая судья стала невъездной».

Кто-то игриво предложил заявить отвод высокой секретарше: от ее зычного «Прошу встать!» некоторые уже начали вздрагивать. Ей вообще несколько досталось от слушателей: «Госпожа секретарь, что это вы так слабо печатаете? Едва-едва пальчиками шевелите, когда обвиняемые высказываются!» - спрашивали из зала в перерывах.«Не обижайте, хорошая секретарь, еще судьей будет!» - шутливо вступался Рымашевский.

Всю первую половину заседания суд был занят в основном тем, что отклонял ходатайства - после долгих совещаний в совещательной комнате. Например, ходатайство об изменении Некляеву меры пресечения. Из-за радикулита поэт в основном стоял («Я хочу слушать прокурора стоя! Я уважаю прокурора!»). Он пожаловался, что семья отбывает домашний арест вместе с ним - жена не смогла прийти на процесс, т.к. конвоиры основательно прижились в его квартире: «Как хозяйка оставит одних в доме двух чужих мужиков?! Мне уже и наркотики пытались подбросить, и что угодно…»

Пока допрашивали доверенное лицо Некляева, редактора газеты «Товарищ» Сергея Возняка, в зале кто-то мерно бубнил, чем вызвал раздражение судьи: «Молодые люди, если вам неинтересно!..» Оказалось, это был синхронный перевод для дипломата. Возняк признался, что после 19 декабря был морально готов к 15 суткам ареста: «Искупил вину перед родиной в трехкратном размере - 41 сутки в СИЗО КГБ!»

Ему вменялась также ответственность за дачу ложных показаний, но тут история выглядела довольно запутанно. В квартире, которую Возняк сдавал одной знакомой, бывшей танцовщице, был совершен поджог. Поджигателем оказался бойфренд знакомой из Бреста, в гараже у которого позже была обнаружена «большая сумма денег, наркотики, еще что-то там». Бойфренд утверждал, что деньги он изъял из квартиры Возняка, но сам Возняк от денег открестился: по его версии, в квартире был лишь продуктовый запас из Вильнюса - колбасы, конфеты, вина для друзей.

По его мнению, экс-танцовщица сама подговорила бойфренда списать деньги на Возняка: «Думаю, она его выгораживает». «Выгораживает, утверждая, что он похитил у вас деньги?» - удивилась судья, но Возняк парировал, что, возможно, похищенные деньги «лучше» нажитых контрабандным трудом. Интересно, что танцовщица успела поработать курьером для гражданской кампании «Говори правду»: Возняк, отвечавший за приток финансовых вливаний из-за рубежа, попросил ее привезти небольшую сумму денег взамен на помощь с визой.

Прокурор перешел к вопросам о кампании «Говори правду», но Возняк отвечать отказался:«Не вижу связи между «ГП» и избирательной кампанией Некляева». Это была общая позиция обвиняемых.

Накануне площади он возлагал все надежды на авторитет Некляева и в ответ на расспросы об окончательных вариантах развития событий на площади отвечал: «Некляев - мой окончательный вариант!» Он усомнился в формулировке прокурора, посчитавшего, что после нападения на колонну 19 декабря, незадолго до начала протестной акции, полномочия Некляева были делегированы Дмитриеву: «Как Возняк, лежащий лицом в снег, Некляев без сознания и Федута, которого не было, могли делегировать полномочия Дмитриеву?» По его мнению, после нападения «начал работать не наш сценарий». В связи с этим Возняк поставил всех в известность, что дальше работает на площади как журналист, и даже снял с себя шарфик «За Некляева». Он процитировал Гашека: «Все шло хорошо, пока не вмешался генштаб». Поначалу Возняк предполагал, что «все пройдет тихо-мирно, потом сядем в автозаки и разъедемся», но вмешательство«генштаба» все изменило.

Бывший член избирательного штаба Некляева Александр Федута, который вообще не был на площадях и в шествии не участвовал, долго и элегантно придирался к слову «надуманный» в формулировке обвинения, доказывая, что слово не несет юридической нагрузки. Он также напомнил, что распечатка любого проекта «с нашей флешки» не может рассматриваться в суде: существует 20-30 вариантов документа, и трудно установить, какой из них реализован и реализован ли вообще. С таким же успехом к делу можно подшить «роман Толстого «Война и мир», который в первом варианте, как известно, назывался «Декабристы». Призывы на площадь с телеэкрана ему тоже вменяются понапрасну: последний раз Федута появлялся в эфире БТ, по его воспоминаниям, в 1998г.

Произнося спич, Федута по привычке повернулся к аудитории и даже успел установить с каждым слушателем eye-contact, прежде чем получил за это выговор от судьи. «Простите, я гипертоник, нервничаю, топчусь на месте…»

В этот день в здании произошла трагедия: под вечер в суд вошел человек, успел сказать охране, что идет на какой-то процесс, и упал прямо на пороге. Скорая ничем не смогла ему помочь.

«МОЖЕТ, Я НЕ НЕКЛЯЕВ, МОЖЕТ, Я ЛУКАШЕНКО?»

Во второй день в зал тихо впустили репортеров БТ с камерой, которые фиксировали происходящее, пока на них не накинулись хором, - те сразу спешно ретировались.

Рымашевский взял на себя моральную ответственность за произошедшее 19 декабря: «Я признаю, что каждая минута моих колебаний на площади стоила приговора кому-то из уже осужденных молодых людей».

Однако он не мог предположить, что тем, кто был на крыльце, будут давать 3-4 года: в 2001г. «был взят штурмом Дворец профсоюзов - и никаких последствий». По поводу катка на площади он разошелся во мнениях с прокурором: Рымашевский посчитал, что в стране было предостаточно других мест для катков, а по мнению прокурора - для митингов.

Дмитриев напомнил суду, что они всего-навсего старались предусмотреть все варианты событий на площади: «Судить нас - все равно что судить родителей, которые, отправив детей в лагерь, дали им аптечку, заранее предусмотрев, что ребенок упадет с дерева, например». Он добавил, что сложно действовать, когда на одной площади «8-9 генералов», и посетовал, что штаб Некляева обзвонил все правоохранительные органы, пытаясь договориться насчет охраны порядка на площади: «Везде нам сказали - давайте поговорим после 19 декабря». Бус со звукоусилительной аппаратурой, который вечером 19 декабря атаковали загадочные «люди в черном», забравшие аппаратуру с собой и нанесшие черепно-мозговую травму Некляеву, по его словам, сопровождали дружинники-добровольцы, которые должны были на площади повязать «некляевские шарфики» на руку, однако после атаки людей в черном «они разошлись».

От разъяснительной речи в свободной форме отказалась только Настя Положанко: «Мне очень противно, что собравшиеся вынуждены терять время, чтобы в последний день услышать приговор, на который эти речи никак не повлияют». По версии обвинения, накануне выборов она, в частности, закупала спальные мешки для участников площади. Как рассказала сама активистка «МФ», ее машину накануне выборов дважды задерживали, и в итоге все 20 спальных мешков, которые предназначались для ночевки иногородних в квартире, были презентованы милиции.

Согласно обвинению, Некляев получил травму головы, когда вместе с Дмитриевым на ул. Коллекторной «пытался отодвинуть машину ГАИ». О нападении на колонну прокурор не сказал ни слова. Некляев произнес эмоциональный спич, заявив, что предлагал следствию взять всю вину на себя и отсидеть за всех, однако ему отказали: «За всех - берите, но только если по расстрельной 357-й статье! Потому что им нужны были массовые процессы». По подсчетам Некляева, его участие в событиях 19 декабря заняло семь минут («Не космического времени растянутого, а земного»), тем не менее ему приходится отвечать перед судом.

Поэт припомнил, что решение участвовать в кампании принял после своего задержания 18 мая 2010г. (проходил как подозреваемый по уголовному делу, возбужденному по ч.1 ст.250 УК - распространение заведомо ложной информации либо применение рекламы, вводящих в заблуждение потребителей относительно качества, количества, состава, способа изготовления и иных характеристик продукции (товаров, работ, услуг): «Без оснований, без предъявления документов арестовали! И мои документы не смотрели, а может, я не Некляев, может, я Лукашенко? Нет, в каталажку! Тогда я сказал себе: Володя, это надо остановить, ты пойдешь на эти выборы».

Поэт окрестил обвинение произведением в жанре юридической фантастики, где действующим лицом стал «какой-то другой Некляев - что он мог бы сделать, если бы был там, где он не был». Некляев напомнил, что Раскольникова судили не за намерение убить старушку, а за убийство: «Вот если бы бабуля была хитрая, наняла бы подразделение «Алмаз» и бойцы перехватили его где-нибудь поленом по голове, это была бы совсем другая история».

В задержании колонны гаишниками ему сначала почудилась другая подоплека: «Меня перед выборами задерживали 21 раз, утверждая, что я перевожу наркотики или машина краденая. Потом отпускали - подождав, пока разойдутся люди, пришедшие на встречу со мной». На этот раз он тоже подумал, что «отпустят, когда разойдется площадь». В то же время, по версии обвинения, «я сам напал на тех, кто чуть не убил меня».

Поэт вслед за филологом-пушкинистом Федутой прошелся по слову «надуманный»:«Это девочка может надумать, что мальчик ее не любит». Доказывая, что место встречи после выборов изменить было нельзя, он провел параллель: «В 1950-х гг. в Сморгони снесли церковь, и мы с мамой молились под яблоней. Мама умерла, построили новую церковь, но я молюсь под той же яблоней. На этой площади стояли мои друзья - те, кого диктатура выбросила в эмиграцию, и те, кого она уничтожила».

Вдруг забегала охрана - стало плохо Федуте, у которого поднялось давление. Его увезла скорая, и в суде объявили перерыв до 10 мая. «Выздоравливайте!» - уважительно пожелала ему охрана на выходе из здания суда. «Постараюсь», - откликнулся обвиняемый.
Читайте также:
  • Догоним и перегоним Бузову!
  • Страна победившего референдума
  • Максимальная поправка
  • Золотые бугорки
  • Примерное поражение
Добавить комментарий
Проверочный код


БелГазета. Новости Беларуси. Белорусские новости

© 1995 - 2018. Все права защищены.

Использовать материал разрешается только со ссылкой на источник.

Пользовательское соглашение

Регистрационное свидетельство №598 выдано
10 августа 2009г. Министерством информации Республики Беларусь
Rambler's Top100
В номере
Тема недели События. Оценки Экономика Общество Modus vivendi
О "БелГазета"
Распространение Вакансии Газета Контакты Пресс-релизы
Новости партнеров Новости компаний

Рекламодателям
Отдел рекламы Расценки на баннеры Базовые расценки
"БелГазета" в соцсетях