Диагностика по доктору лему

 

Александр ГРИЦАНОВ

28 марта на 85-м году из жизни ушел блестящий польский философ и писатель-фантаст Станислав Лем. Несколько лет назад польский кинорежиссер Анджей Вайда жестко заявил: «Наша интеллигенция на протяжении нескольких последних десятилетий сражалась за душу своего народа. В противном случае мы бы сейчас имели нечто вполне похожее на то, что сейчас делает с Беларусью Лукашенко… ».

Личный жизненный путь Лема - наглядная иллюстрация того, что может означать для той или иной культуры творческий гений, преданный идеалам собственной нации. Он не обращает внимания на каждодневные политические дрязги, как под микроскопом, рассматривая лидеров и фюреров различного масштаба, торопливо спешащих сменить друг друга. Повседневные идеологические «лаянки», озвучиваемые все более жиреющими от интеллектуальной лени говорящими головами на ТВ, воспринимаются им как «лесной шум», сопровождающий тектонические сдвиги в обустройстве человеческого интеллекта и человеческого духа.

В 1961г. все прогрессивное человечество, и особенно многомиллионные стада коммунистов во всех странах социалистического концлагеря, пережевывало программу построения в СССР коммунизма к 1980г., предложенную XXII съездом КПСС. «Простые люди» среагировали на звонкий проект вполне адекватно: конкурсы на торговые факультеты нархозов подскочили в 5-6 раз.

Лем в том же году опубликовал роман «Возвращение со звезд», в котором утверждал: «добро для народа» вовсе не тождественно счастью отдельно взятого человека. Чем активнее государство заталкивает своих граждан в состояние поголовного добра, тем в большем упадке оказываются живые люди.

Спустя 45 лет мало кто помнит амбициозную программу красных империалистов, принятую на «съезде авангарда советских трудящихся», выдвинувшем амбициозный народно-хозяйственный план на IV пятилетку. Тексты же Станислава Лема надолго останутся в памяти мыслящей и неравнодушной части общественности - она никогда не бывает в большинстве, но ей этого и не требуется. Она всегда оказывается в историческом выигрыше. Скопище нахрапистых дилетантов, на время оседлавшее политический олимп и официальные СМИ, - это то ли свинка, то ли корь, детская болезнь, которой переболели многие народы.

Вопрос с диагнозом конкретной болезни не ясен лишь в одном плане: насколько серьезны оказываются болезненные последствия для последующего, взрослого периода развития нации. ХХ и XXI вв. лишь избавили людей, похожих на Джордано Бруно или на Николая Гумилева, от необходимости дожидаться загробного воздаяния от благодарных потомков. Современный прогресс неизмеримо стремительнее. Не всегда, конечно, он в белых перчатках. Но добро в этом мире делается исключительно из зла - его просто больше не из чего делать.

Лем никогда особо восторженно не воспринимал современную ему власть: а он успел побыть сознательным современником Берута и Гомулки, Герека и Ярузельского, Кани и Валенсы, Квасьневского и Качиньского. Но камертоном для его оценки властей всегда был уровень свободы личности.

Персонаж книги «Эдем», характеризуя плавильный тигель для исправляемых инопланетян, созданный абсолютно чуждым для людей разумом, говорит: «Там внутри есть какие-то элементы - они не соединяются ни с чем… Это не может работать. Так мне кажется. В конце концов, за столько лет в человеке вырабатывается какая-то профессиональная интуиция». Интуиция никогда не обманывала Лема: он первым в мире (лет на 20 раньше смышленых американцев) предсказал приход мира виртуальной реальности - мира Матрицы.

Эра «фантоматики» оценивалась Лемом как неизбежный этап технологического прогресса человечества, но даже такое мироустройство, по его убеждению, не может лишить людей дара смелой мысли и свободного выбора. И любая «матрица» неизбежно превращается в прах простым волевым усилием. Как это и произошло в одном из сюжетов лемовских «Звездных дневников»…